о последней неделе
она лезет правой в письменный ящик стола,
вынимает сначала пару конвертов, затем - пистолет
и думает: "снова много курила и снова мало спала,
и устала снова. может собраться уже? сто лет

не проживу всё равно, а так, как сейчас - пиздец."
начинает играть с железом, дурочка, нюхать ствол,
перед тем, как в висок его вплющить беспомощно. ха! и здесь
происходит то самое. да, всё правильно, конечно же, волшебство.

из ствола вылетает вовсе не пуля, нет,
а смешная толстая фея, малышка Пли.
и она говорит: "рот закрой. или что-то не так во мне?
да, я - фея. я - фея. одевайся давай. пошли.

рот закрой!!!" Пли чихает, сморкается, кашляет, ставит чай.
будто в этой берлоге она прожила сто лет,
знает всё наизусть. и конфорки, и ильича
уморительный бюст на комоде, и пистолет,

и зелёную шапку (ну мама связала!), и
этих штор несусветных сухой ацетатный шёлк.

а потом... потом она просто смотрит в глаза мои:
ты не бойся, малышка, всё будет хорошо.

(с) Яшка

По-любому. у нас по-другому не бывает.