Перечитав на выходных "токийскую невесту", натолкнулась на упоминание об одном из своих любимых фильмов, "Хиросима, любовь моя".
Пожалуй, это один из тех немногих фильмов, виденных мною в жизни, на который я не смогла написать рецензии, потому что... наверное, потому что у меня просто перехватило дыхание и не было слов.
Сегодня, блуждая по сети, я натолкнулась на отзыв, автору которого, если бы я могла его знать, я бы поклонилась. Потому что он описал то, чего не смогла, но хотела сказать я.


увидетьМолодая француженка-актриса (Рива) из города Невер, ославленная в конце войны "немецкой подстилкой", проводит в Хиросиме ночь с японским архитектором (Окада), хранящим память о ядерной катастрофе.

Обожженные любовным потом тела чередуются на экране с сожженными бомбой трупами. Заниматься любовью - удел выживших счастливцев, но и у любви - привкус пепла и крови. "Ты ничего не видела в Хиросиме", - так разговаривают любовники в постели в фильме Рене, археолога памяти, архивиста страданий. Сведенные судорогой оргазма пальцы разжимаются, высвобождая прошлое. Как снимать немыслимое, чтобы не впасть в порнографию смерти, не сойти с ума? Фильм дробен, как сама человеческая память, желающая и не способная забыть. Он разорван, как разорваны историей судьбы любовников и тела случайных прохожих. Тень человека на плитах Хиросимы, скорчившийся труп немецкого мальчика-солдата, убитого из засады по пути на свидание. Рубцы на телах японцев, рубцы на душе француженки, обритой наголо "шлюхи". Только пережив все это заново и вместе, безымянные герои обретают имена. При этом они перестают быть людьми. "Хи-ро-си-ма, это твое имя", - говорит Она. "Это мое имя, - соглашается Он. - А тебя зовут Невер".